Наступление моря [Нашествие моря] - Жюль Верн

К северу тянулись равнины, по которым кочевали различные племена; к югу — громадная площадь дюн. Далее, на карте было точно указано географическое положение городов и селений этой области, как-то: Габеса, на берегу залива того же названия, Ла-Гаммы, к югу от Габеса, Лимани, Софтима, Бу-Абдаллаха и Бешии, на узкой полосе земли, которая тянется между Феджеджем и Джеридом; Седдады, Кри, Тозера, Нефты — на перешейке между Джеридом и Рарзой; Шебики к северу и БирКлебии к западу от последнего; наконец, Зерибет-Айн-Наги, Тахир-Рассу, Мрайера и Фагуссы, расположенных по соседству с железной дорогой через Сахару, спроектированной на запад от шоттов Алжирской области.

Собранию предоставлялась, таким образом, возможность обозревать на карте всю совокупность этих котловин, среди которых Рарза и Мельрир, вполне доступные для обводнения, должны были впоследствии образовать новое Африканское море.

— Однако, — продолжал Шаллер, — возможность прийти к заключению об удачном расположении котловин для приема вод Малого Сырта представилась лишь по окончании тщательнейшей нивелировки. Между тем с тысячи восемьсот семьдесят второго года сенатор Орана Помель и горный инженер Рокар после экспедиции в пустыню Сахара заявили о невозможности привести в исполнение проект обводнения ввиду геологического строения шоттов. В тысяча восемьсот семьдесят четвертом году снова приступили к производству изысканий, обставленных гораздо более основательно, под руководством капитана генерального штаба Рудера, которому и принадлежит честь инициатора этого поразительного предприятия.

При упоминании имени этого французского офицера, который и на этот раз был приветствуем, как много раз ранее того и как это будет происходить всегда, со всех сторон раздались рукоплескания. Впрочем, к этому имени надлежало, по всей вероятности, присоединить имена: Фрейсинэ, бывшего тогда председателем совета министров, и Фердинанда Лессепса, который позднее признал осуществимым задуманное колоссальное предприятие.

— Милостивые государи, — продолжал докладчик, — к этому времени приходится отнести и первое научное исследование, произведенное в области, ограниченной на севере горной цепью Аурес, на тридцать километров к югу Бискры. И действительно, смелый офицер впервые в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году приступил к изучению проекта образования внутреннего моря, осуществлению которого он же впоследствии и посвятил столько сил. Мог ли он, однако, предвидеть возникновение впоследствии целого ряда препятствий, устранить которые, быть может, и не под силу будет его энергии? Как бы то ни было, обязанность наша — воздать должное этому доблестному ученому.

По окончании первоначальных исследований, произведенных инициатором предприятия, министр народного просвещения поручил капитану Рудеру произвести ряд научных исследований, относящихся к той же местности. Произведена была весьма подробная геодезическая съемка для определения общего рельефа этой части Джерида.

Наступило время, когда легенда должна была исчезнуть при столкновении с действительностью. Эта местность, которая, по предположениям, некогда была морем, соединенным с Малым Сыртом, на самом деле никогда не находилась в подобном положении. Кроме того, вся эта котловина, которая, по предположениям, могла быть обводнена на всем своем протяжении, начиная от самого Габеса вплоть до крайних шоттов Алжирской области, оказалась доступной для обводнения лишь на сравнительно незначительном пространстве. Тем не менее последнее хотя и ограничивало в значительной мере площадь будущего внутреннего моря Сахары по сравнению с той, на которую рассчитывали, это обстоятельство, однако, не указывало на необходимость признания проекта невыполнимым. Принципиально, милостивые государи, было возможно предположить общую площадь нового моря равную пятнадцати тысячам квадратных километров тунисских себха, уровень которых выше уровня поверхности Средиземного моря. По вычислениям капитана Рудера, общая площадь шоттов Рарза и Мельрир, доступных для обводнения, ввиду того что последние расположены на двадцать семь метров ниже поверхности залива Габес, — не превышает всего восьми тысяч квадратных километров.

Иллюстрируя речь свою указаниями на висящую над кафедрой географическую карту, а также на панораму всей местности, Шаллер дал возможность слушателям обозреть всю эту часть древней Ливии. В области себха, начиная от морского берега, наивысшие отметки над поверхностью моря колебались в пределах от 15 метров 52 сантиметров до 31 метра 45 сантиметров, причем наибольшая высота была указана около самого Габеса. Направляясь к западу, первые более значительные котловины встречаются в бассейне шотта Рарзы, на расстоянии 227 километров от моря, на протяжении 40 километров. Затем, на протяжении 30 километров местность поднимается вплоть до Аслудже, оттуда снова понижается вплоть до шотта Мельрир, на протяжении 55 километров доступного к обводнению. В этом пункте происходит пересечение 40° долготы с параллелью, и расстояние от него до залива Габеса равняется 402 километрам.

— Вот в чем, милостивые государи, — продолжал Шаллер, — заключаются результаты геодезических изысканий в этой местности. Но если, с одной стороны, представлялось несомненным, что вследствие топографического своего положения — ниже поверхности моря — восемь тысяч квадратных километров допускали обводнение, то, с другой стороны, представлялся далеко не разрешимым вопрос, возможно ли прорытие канала протяжением в двести двадцать семь километров по местным почвенным условиям и не превысит ли осуществление подобного предприятия человеческие силы? После целого ряда бурений почвы капитан Рудер пришел к благоприятному заключению. Почвенные условия не ставили препятствий прорытию канала, как это и было в появившейся в то время замечательной статье Максима Элена, задача заключалась не в том, чтобы прорыть канал в песчаной пустыне, как это было в Суэце, или в известковых горах, как это приходилось делать в Панаме и Коринфе. Здесь пришлось бы иметь дело с почвой далеко не столь твердой. Все выемки пришлось бы рыть в солончаках, причем с помощью дренажа нетрудно было бы осушить почву в необходимой для производства работ мере. Что же касается порога, отделяющего Габес от первой себхи на протяжении двадцати километров, то кирка должна была бы осилить лишь гряду известняка глубиной в тридцать километров. Все же остальные работы по прорытию канала должны были бы происходить в мягких грунтах.

Докладчик перешел затем к подробному изложению тех преимуществ, которые, по заключению Рудера и его последователей, неминуемо должны были получиться по осуществлении этого грандиозного предприятия. Прежде всего, климат в Алжирской области и Тунисе должен был значительно улучшиться. Водяные пары с нового моря, осаждающиеся в облака под влиянием южных ветров, должны были разрешаться благодетельными дождями во всем крае, увеличивая в значительной мере плодородие почвы. Кроме того, все котловины тунисских себха, в Джериде и Феджадже, и шоттов Алжирской области, Рарзы и Мельрира, в настоящее время болотистые, должны были бы тогда в значительной мере очищать воздух окружающей местности, так как на них образовался бы глубокий слой воды. Улучшение же всех этих климатических условий сулило создание самых разнообразных коммерческих проектов в этой местности, преобразованной руками человека. В заключение вполне основательными представлялись и другие доводы Рудера. Вся местность к югу от Аурэса и Атласа прорезана была бы новыми путями сообщения, на которых передвижение караванов совершалось бы в обстановке гораздо более безопасной; вместе с тем во всем крае значительно должен был развиться торговый обмен ввиду возможности создания флотилии коммерческих судов, тогда как в настоящее время при существовании огромных котловин доступ в этот край товаров был почти невозможен. Наконец, ввиду представляющейся тогда возможности высаживать войска к югу от Бискры обеспечено было бы спокойствие в крае и укреплено французское влияние в этой части Африки.